Домой ▪ Все только начинается ▪ Дорога вся белая - Элигий Ставский

- За что же мы выпьем? Может быть, за Олю, раз уж ты вспомнил о ней? За то, чтоб все сбылось.

- А что все? — спросил я.

- Ее желания.

Я согласился. Мы выпили, и появились цыплята. На вид они были очень вкусные, румяные и блестящие. На самом деле они тоже были вкусные. Ира сказала, что их жарят под высоким давлением или совсем без давления. Именно поэтому они такие сочные.

- Их можно жарить в цехе у нас, в штампах, — сказал я. — Двести атмосфер.

Ира засмеялась. Мы ели и пили, и я не заметил, как ресторан наполнился. У меня все плыло перед глазами, и все казалось необыкновенным: и официанты, и «академик», и «танцовщица», и сам воздух вокруг. Один раз я посмотрел на «академика» и увидел, что он нагнулся и, не стесняясь, поцеловал «танцовщицу». Она не смутилась и только кинула на меня взгляд и улыбнулась. Я подумал, что в ресторане, может быть, все целуются, и придвинул свой стул ближе к Ириному. Ира посмотрела на меня.

- Почему же ты не пьешь, Саша? — спросила она.

Глаза у нее были внимательные и спокойные.

- Давай выпьем, — сказал я и отодвинул свой стул на старое место.

«Академик» снова поцеловал «танцовщицу». Я спросил Иру, кто они такие.

- Знакомство на вечер. Людям скучно, и все, — сказала она.

- Так можно? — спросил я.

- А почему же нет? Это их дело. Кому это нужно, чтобы женщина сидела десять, двадцать, тридцать лет и все чего-то ждала и, может быть, ничего не дождалась. И все из-за какой-то ерунды. Из-за предрассудка.

Я посмотрел на нее и спросил:

- И так могут все?

Наши глаза встретились. Я смотрел на нее и ждал. Она поставила рюмку, и я увидел, как у нее сжались губы.

- Что ты хочешь сказать? — спросила она.

- Я?

- Да.

Я проглотил все слова, и у меня их не было. Я не знал, что ответить. Что-то вышло не так. Но дальше было еще хуже. Я начал оправдываться и наговорил глупостей.

- Но как же потом, если замуж? — спросил я.

Ира смотрела на меня в упор. Она презирала меня. Я видел это по ее глазам.

- Умный человек об этом никогда не спросит, а дураки никому не нужны.

Она отодвинула от себя рюмку, поправила волосы, и мы стали чужими. Я понял, что человек делает глупости невольно.

- А почему не спросит? — сказал я. Меня несло, и я не мог остановиться. — Вот я бы спросил.

Она пожала плечами, бросила в сумочку платок и отвернулась.

Надо было что-то предпринимать, но я не представлял что. Ира не смотрела на меня. Из всех сидящих в ресторане она была самая красивая. И вот за это я наговорил ей глупостей.

- Ира, — сказал я.

- Я не хочу с тобой говорить, — ответила она, не поворачиваясь.

Голос у нее был металлический и резкий. Мне стало страшно.

- Ира!

Она смотрела куда-то в сторону.

- Ну, вот здесь немного осталось. Выпьем...

- Пей один.

Я понял, что все бесполезно. Взял бутылку, вылил вино в бокал для пива и выпил целый бокал. «Танцовщица» искоса поглядывала на меня и посылала улыбки. «Академик» говорил слишком громко. И он успел уже смять пиджак. Снизу доносилась мексиканская песня и кто-то смеялся. Я хотел расплатиться, но официанта не было. Я встал, чтобы найти его, и неожиданно увидел Игоря. Он шел к нашему столику. Ира улыбнулась ему. Игорь сел, и сразу же появился официант.

- Вы будете ужинать? — спросил официант Игоря.

- Да. То есть нет. Я зашел просто так. Мне хватит, и я пустой.

- Может быть, коньяку? — сказал я.

- Хорошо, пятьдесят граммов коньяку, — согласился он. — И еще икру. Нет, пожалуй, икру за чужой счет есть не полагается. Вместо икры лимон или кофейных зерен.

Игорь повернулся ко мне и спросил:

- Ты согласен?

- Ты бери больше.

Я подумал, что теперь все будет хорошо. Игорь посмотрел на Иру, потом на меня и сказал:

- По-моему, я успел ко второму акту. В третьем акте один из влюбленных будет стреляться. Или запишется в очередь на автомобиль. Но она не застрелится. Ты это учти. Она запишется на автомобиль.

- Да, — улыбнулась Ира. — Совершенно верно. Стреляться я не собираюсь. Я запишусь на автомобиль.

- Иногда надо застрелиться, — сказал Игорь. — Впрочем, ладно. А кто же будет править, если автомобиль?

Ира усмехнулась.

- Конечно, достойный.

- Выпьем за достойного.

Теперь за нашим столом стало веселее. Я заказывал еще вина. Ира с Игорем разговаривали.

- Я слышала по радио твои последние стихи, — сказала Ира. — Можно подумать, что ты был сталеваром. Почему ты не заходишь к нам?

Я посмотрел на Игоря. Глаза у него были серьезные.

- Разве пришло время сдавать бутылки? Я приду, когда нужно будет сдавать бутылки. Мне нужно работать. Я работаю.

Ира засмеялась.

- Я думала, ты пошел в гору.

Оказалось, что Игорь знаком с «танцовщицей». Он познакомил с ней и нас. Ее звали Марианной, и она умела громко щелкать пальцами.

Когда мы уходили, весь стол был заставлен графинами и тарелками. Ресторан был переполнен. В гардеробе человек десять ожидало, пока освободятся столики. Гардеробщик увидел Игоря и кинулся подавать ему пальто. Игорь дал гардеробщику трешку. Швейцар дотронулся до фуражки, и мы вышли.

- Погуляем, — сказала Ира.

- Кажется, я самый пьяный, — сказал Игорь. — И таким мне идти домой нельзя. У меня мама.

Было около одиннадцати. Я взял Иру под руку, но она отняла свою руку. Потом перешла на другую сторону и взяла под руку Игоря. Я не знал, что делать. Мы свернули на Невский и пошли к Штабу. Игорь рассказывал какой-то смешной случай, Ира смеялась. На меня они не обращали внимания. Получалось так, что я шел не вместе с ними, а только с ними рядом. Мне стало не по себе, и я решил, что начну отставать и уйду. И я начал отставать.

Мне стало жалко себя, и стало обидно и горько. Я брел и представлял себе, как поднимаюсь по лестнице, открываю дверь нашей комнаты Лешка спит. Алексей Иванович читает газету и молчит. Я тоже молчу, ложусь и поворачиваюсь к стенке. И у меня никого на земле нет.

Неожиданно я потерял из виду Иру и Игоря. Я бросился вперед и понял, что не могу уйти.

Оки стояли на углу и ждали меня. У меня отлегло от сердца.

- Мне надоело идти так чинно н важно. Давайте побежим, — сказал Игорь.

- Давайте, — согласилась Ира.

И мы перешли Невский и побежали по улице Герцена. Нам было смешно. Прохожие уступали нам дорогу, и мы пробежали два квартала. Когда мы проходили мимо «Астории», Игорь сказал:

- Снимите шапки. Вот здесь прошла молодость, и на каждом камне мое дыхание. Пощупайте, эти камни теплые.

- Пойдемте на Неву, — сказала Ира. — Река - это все же природа.

Мы обогнули Исаакиевский собор и увидели впереди голубой свет прожекторов и вокруг прожекторов толпу. Шли съемки. Игорь потянул нас туда. Снимали что-то из русской истории.

Мы увидели офицеров с эполетами, затянутых в мундиры, студентов, солдат, карету и виселицу. Кто-то окликнул Игоря. Он пробрался сквозь толпу. Лицо его промелькнуло, ярко освещенное голубым и ослепительным светом. Мужчина в шляпе и в расстегнутом пальто распоряжался и кричал:

- Внимание! Почему такой беспорядок! Каракозов! Начнем все с начала.

Мы стояли чуть в стороне, рядом с виселицей. На нас и на виселицу свет не падал. Я опять взял Иру за руку.

- Ну, если я был не прав... — сказал я.

- Если?

- Нет, без если.

- Я не хочу.

- Ну, Ира, тогда я повешусь.

- Очень хорошо. Здесь как раз удобно.

Я решил, что надо ее рассмешить. Под виселицей стоял табурет. Я подошел, поставил табурет точно под петлю и встал на него. Я хотел посмотреть на Иру, но почувствовал вдруг, что табурет покачнулся. Кто-то толкнул меня. Я полетел вниз и, падая, ударился лицом о табурет. Почувствовал боль, вскочил и увидел Игоря. Подбежала Ира.

- Что у вас случилось? Вы ненормальные, — сказала Ира, становясь между нами.

Я не понимал ничего.

- Что тебе нужно? — спросил я Игоря.

Несколько человек подошло к нам. Ира держала меня за руки. Лицо у меня горело и ныло. Я хотел драться. Игорь молчал.

- Что тебе нужно? — повторил я и сделал шаг в сторону, чтобы не задеть Иру.

Подошло еще несколько человек. Неожиданно нас осветили. Игорь сказал:

- Пойдем отсюда.

- А что тебе от меня нужно?

Игорь нагнулся, поднял мою шапку и протянул мне.

- Просто ты еще щенок. Есть вещи святые. Каракозов был на самом деле. Пойдем отсюда.

Ира взяла меня за руку.

- Я прошу тебя...

Перед нами расступились. Ира протянула мне платок. Я вытер лицо и увидел на платке кровь. Кровь сочилась из губы.

- Я не понимаю, что у вас случилось, — сказала Ира. — Вы просто звери.

- Дай нам поговорить, — сказал Игорь.

Ира посмотрела на меня.

- Хорошо, отойди, — сказал я Ире.

- Дайте мне слово.

- Хорошо.

Она отстала и пошла сзади. Мы шли по набережной, перед нами был мост Лейтенанта Шмидта. Кровь из губы сочилась, и я чувствовал, что губа пухнет и левая щека тоже немного пухнет.

Меня захлестывала обида. Игорь шел наклонив голову. Потом остановился.

- Пойдем выпьем. Пусть она идет домой, — сказал он.